Стейблкоины обещают сделать криптовалюту мейнстримом, обеспечивая более быстрые, дешевые и более взаимосвязанные глобальные платежи. Парадокс: тот же самый шаг может подорвать то, чего пыталась достичь технология. Добавьте стремление к брендированным рельсам — цепь Robinhood на Arbitrum, Base Coinbase на OP Stack и теперь Tempo Stripe — и мы можем оказаться ближе к тому, с чего начали, просто с блок-эксплорерами. Хуже того, концентрация на рынке может возрасти, если несколько игроков будут использовать стейблкоины для достижения ранее немыслимого масштаба. С принятием Закона GENIUS, следующие 12–18 месяцев, вероятно, определят результат. Мы уже видели это напряжение раньше в открытой сети раннего интернета против закрытых садов.
КАНАДА - 2025/05/26: На этом фотоподборке логотипы Google, Apple, Meta, Amazon и Microsoft отображены на экране смартфона. (Фотоподборка Томаса Фуллера/SOPA Images/LightRocket через Getty Images)SOPA Images/LightRocket через Getty Images## Повторится ли история?
В истории технологий маятник регулярно колеблется между централизацией и децентрализацией. Даже когда технология имеет децентрализующий эффект, экономия на масштабе в новом измерении — будь то дополнительные ресурсы, талант, бренд или дистрибуция — неизбежно становятся векторами концентрации. Как только концентрация становится слишком высокой, находчивость предпринимателей и разработчиков изобретает новый подход, чтобы это изменить.
Ярким примером является ранний интернет, который привел к волне входа и конкуренции в сильно концентрированные отрасли телекоммуникаций, розничной торговли и СМИ — только для того, чтобы создать идеальные условия для масштабирования сегодняшних технологических гигантов через сетевые эффекты и захвата значительной доли ценности.
Хотя основные интернет-протоколы оставались открытыми и нейтральными, огромные цифровые платформы на уровне приложений ограничивали участников от конкурирующих услуг, стратегически нарушая взаимозаменяемость. От электронной почты до социальных сетей и платежей, мы проводим большую часть нашего времени и денег в рамках того, что создали технологические гиганты. И хотя мы явно стали лучше - больше выбора, более низкие цены - все более очевидно, что некоторые предпочли бы мир, в котором платформы не обладают такой властью и влиянием над ними.
БУДАПЕШТ, ВЕНГРИЯ - 22 СЕНТЯБРЯ: Деталь статуи Сатоши Накамото, предположительного псевдонима, используемого изобретателем Биткойна, выставленная в парке Графишоф на 22 сентября 2021 года в Будапеште, Венгрия. (Фото Януша Куммера/Getty Images)Getty ImagesБОЛЬШЕ ДЛЯ ВАС## Крипто как Антидот
Причина существования криптовалюты заключалась в том, чтобы освободиться от централизованных посредников. После финансового кризиса 2008 года Сатоши хотел создать мир, в котором каждый мог бы обменивать ценность, не доверяя больше центральному банку или финансовому учреждению. И хотя первоначальное видение Биткойна о полностью демократической сети — "один ЦПУ — один голос" — не оправдало себя из-за экономии на масштабе в майнинге, Биткойн все же предоставил то, что все больше финансовых учреждений и некоторые правительства теперь признают как новый и нейтральный финансовый актив.
Вдохновленные Биткойном, предприниматели и разработчики применили те же принципы в попытке вернуть децентрализацию другим цифровым платформам — начиная с платежей, но расширяясь на финансы, рынки, обмен сообщениями и социальные сети. В целом, прогресс в сторону децентрализации смешанный: хотя правда, что Биткойн позволяет каждому в мире быть своим собственным банком, подавляющее большинство потребителей и учреждений сильно зависит от посредников для хранения и использования. Аналогично, решения, которые предлагают потребителям больший контроль над их личными данными и контентом, который они создают, остаются нишевыми — часто потому, что они отстают по удобству и комфорту по сравнению с централизованными аналогами, которые они пытаются заменить. Удобство съедает конфиденциальность в любое время — и трудно отменить укоренившиеся сетевые эффекты ведущих цифровых платформ.
Битва за будущее платежей
В платежах сейчас разворачивается самая критическая борьба. Унаследованная инфраструктура изолирована, и действующие игроки обладают огромной властью над тем, к чему мы можем получить доступ, и на каких условиях. Из-за динамики «победитель забирает все» рынки могут стать настолько концентрированными, что государственный сектор должен вмешаться — самым ярким примером является введение центрального банка цифровой валюты в Китае, чтобы развязать олигополию платежей, установленную Ant Group и Tencent.
Криптовалюта является естественным, ориентированным на рынок решением этой проблемы. Она предоставляет нейтральные и децентрализованные токены, такие как Bitcoin и Ether, а также по-настоящему открытые и совместимые финансовые пути через их базовые слои. Но по мере того, как технология развивалась, возникли две основные проблемы.
Первая проблема заключается в том, что криптовалюты подвержены высокой волатильности и, следовательно, являются дорогими для платежей и финансовых контрактов. Чтобы решить эту проблему, рынок сосредоточился на стейблкоинах, обеспеченных фиатом; это неизбежно ведет к централизации, поскольку выпуск и надежное управление требуют наличия регулируемого финансового учреждения, которое будет отвечать за операции с резервами. Хотя распределенное управление сетью стейблкоинов технически возможно, добиться правильного дизайна крайне сложно. Libra является самым ярким примером: несмотря на поддержку более чем двух десятков ведущих мировых компаний и бесчисленные ресурсы, выделенные на создание надежного распределенного управления, проект всегда воспринимался как инициатива Meta.
Банки пытались более десяти лет объединиться в консорциумы в ответ на криптовалюту, и на сегодняшний день ни один совместный проект не принес ничего ощутимого. Причина очевидна: пока ситуация не станет действительно критической, конкуренты вряд ли согласятся на совместное решение — поэтому, в то время как это происходит, все страхуют свои ставки на нескольких направлениях.
Интуитивно, распределенная собственность на сеть стейблкоинов имеет смысл и не так уж отличается от того, что в конечном итоге позволило Visa масштабироваться в 1970-х годах — когда Bank of America уступила контроль над программой кредитных карт BankAmericard, чтобы ответить на растущую конкуренцию со стороны консорциума, который впоследствии стал Mastercard.
АПР 21 1976, АПР 22 1976; Bankamericard (Entree Card); (Фото Билла Джонсона/The Denver Post через Getty Images)Denver Post через Getty ImagesСети криптобирж и финтехов, такие как Глобальная Долларовая Сеть, могут двигаться быстрее, учитывая гибкость новых участников, поддерживающих их, но им все равно нужно будет найти правильный баланс между экономическими стимулами и управлением, чтобы перевести участников из режима ожидания, когда все надеются на бесплатную помощь со стороны усилий других, в активные действия. Даже Центр Консорциума Circle, в котором были только Circle и Coinbase в качестве участников, был распущен и преобразован в простое соглашение о распределении доходов.
Таким образом, хотя может существовать решение для децентрализованного управления стейблкоином, то, что мы знаем, это то, что на сегодняшний день единственной работающей моделью является та, которая ставит единую сущность во главе всего. Это, конечно, проблематично в долгосрочной перспективе, и хотя эмитенты сегодня контролируют только актив, они уже начали расширять свои предложения такими способами, которые ограничивают открытость. Например, Circle объявила о своей платежной сети (CPN), которая ставит ее в центр того, как выполняются платежи — от определения правил и соответствия, до вставки себя в каждое взаимодействие API и обнаружения цен и ликвидности, до, конечно, взимания комиссии. В совокупности эта схема не так уж и отличается от модели, которая позволила Visa и Mastercard доминировать на рынке платежей на протяжении десятилетий.
Люди проходят мимо неоновой вывески, рекламирующей обмен криптовалют Bitcoin и Ethereum в Варшаве, Польша, 19 мая 2024 года. (Фото Жаапа Арриенса/NurPhoto через Getty Images)NurPhoto через Getty Images## От открытых рельсов к закрытым петлям?
Вторая проблема, с которой столкнулась криптовалюта, глубоко связана с её корнями: децентрализация стоит дорого. Экономические последствия таковы, что вы можете позволить себе это только там, где это действительно имеет значение. На сегодняшний день среди масштабируемых сетей это было истинно только для базовых уровней Bitcoin, Ethereum и Solana. В лучшем случае это дает несколько тысяч децентрализованных транзакций в секунду по всему миру, что далеко от того, что потребуют глобальные платежи, даже прежде чем вы добавите финансовые услуги сверху.
В результате большинство транзакций больше не происходит на базовых слоях (L1s), а на обширной экосистеме решений для масштабирования с высокой пропускной способностью (L2s). L2s предлагают практически нулевые комиссии и мгновенное завершение транзакций, и они прибыльны, потому что внутренне извлекают Максимально Извлекаемую Ценность (MEV) — выгоды от переупорядочивания, вставки или пропуска транзакций в блоке.
Хотя крипто-пуристы могут осуждать эту тенденцию, она точно соответствует экономической теории: пользователи готовы платить премию за децентрализацию и устойчивость к цензуре на основном уровне расчетов, однако они охотно жертвуют некоторой из этого ради большей централизации на вышестоящих уровнях, чтобы получить более низкие затраты и более высокие скорости. Основные уровни остаются открытыми и бездоверительными, и в зависимости от приложения участники могут пойти на дальнейшие компромиссы — даже приняв полностью доверенные, централизованные решения.
Этот компромисс шире, чем решение пользователя быть собственным банком и самостоятельно хранить средства, по сравнению с принятием некоторой степени доверия к кошельку третьей стороны. При создании продуктов Coinbase, Robinhood и подобных компаний глубоко заботятся о том, чтобы основная сеть оставалась нейтральной и не проявляла предпочтений среди приложений, разработчиков или бизнеса — как это делают технологические гиганты на своих платформах. По сути, они готовы платить за децентрализацию и нейтралитет, чтобы снизить риск задержки и экспроприации — что неоднократно происходило на традиционных цифровых платформах.
Чтобы в полной мере понять, что быстрые, недорогие L2 сделают с платежами и конкуренцией в криптовалюте, не нужно смотреть дальше того, что интернет сделал с новостями и медиа: когда стоимость распространения — а теперь с помощью ИИ также и генерации — больших объемов контента упала до нуля, бизнес-модели должны были эволюционировать кардинально, и огромные агрегаторы (Google, Facebook, Spotify и т.д.) появились, чтобы воспользоваться новой экономикой. Поскольку L2 устраняют трение, предлагают удобство и позволяют создателям предоставлять опыт, гораздо более близкий к традиционным продуктам Финтех, они являются очевидным уровнем, на котором будет создано — и присвоено — большинство ценностей.
Кроме того, по мере того как базовые деньги становятся бесплатными и товарными, конкуренция смещается на услуги с добавленной стоимостью и связанные с ними рабочие процессы. Именно здесь финтехи, необанки, криптобиржи и даже традиционные финансовые учреждения имеют значительное преимущество.
Любой из этих игроков, если он будет хорошо работать в течение следующих нескольких лет, сможет использовать эту технологию для создания первой действительно массовой и глобальной финансовой сети. Как только она достигнет масштаба, она также может постепенно ухудшить интероперабельность, присваивая себе большую часть ценности — так же, как это делали сегодняшние интернет-гиганты.
Фотография, оформленная как иллюстрация в Лондоне 21 апреля 2023 года, показывает детали карт от мобильных приложений "необанков" Revolut и Monzo. (Фото JUSTIN TALLIS / AFP) (Фото JUSTIN TALLIS/AFP через Getty Images)AFP через Getty Images## Кто контролирует последний километр, тот и выигрывает
Каков самый вероятный сценарий? Учитывая, насколько сильными и устойчивыми были сетевые эффекты в криптовалюте за последнее десятилетие, можно с уверенностью предположить, что платежи и финансовые услуги будут непропорционально сосредоточены вокруг нескольких ведущих блокчейнов. Оставшиеся цепочки должны будут специализироваться в рамках определенной отрасли, чтобы оставаться актуальными. Большая часть активности будет происходить не на их децентрализованных базовых слоях, а на уровнях масштабирования, брендированных и формируемых игроками криптовалют и финтеха (например, Base, Robinhood Chain), приложениях (например, Unichain, World Chain) и финансовых учреждениях (например, Kinexys, Fnality, Partior).
Игроки, контролирующие распределение — будь то со стороны потребителей, торговцев или учреждений — имеют огромное преимущество, так как они владеют интерфейсом между блокчейном и реальным миром. Блокчейны существенно снижают стоимость проверки и координации данных в цепочке, но их ценность ограничена без сильной связи с дополнительной информацией вне цепочки — идентичностью, соблюдением норм, учетными данными, кредитоспособностью и многим другим. Именно здесь сохраняются трения — и именно здесь экономики масштаба определят победителей и проигравших.
От стратегических партнеров до взаимозаменяемых модулей
Вот почему эмитенты стейблкоинов имеют сильные стимулы либо к коммодитизации инфраструктуры — выпуская токены в нескольких сетях и занимая центральное положение в межсетевой совместимости между ними (например, Протокол перекрестного перевода Circle), либо к перенаправлению большей части активности в сеть, которую они контролируют, такую как новый L2 или более высокий уровень протокола, например CPN. Оба подхода дают им шанс стать крупными глобальными финтех-лидерами и захватить большую часть ценности, создаваемой этой технологией.
Тем временем игроки в области криптовалют и Финтеха захотят перенести те же ценные транзакции на сеть, над которой у них больше влияния, такую как брендированный L2. При этом они также захотят либо сделать стейблкоины и другие токенизированные активы товаром, либо выпустить свои собственные. В последнем сценарии стейблкоины могут быть использованы в качестве убыточного товара для расширения охвата предложения Финтеха, и будут выпущены местные стейблкоины для получения большего контроля над рынком валют и поддержки местных случаев использования. Реальные активы (RWAs), мемекоин, другие токены и приложения, которые действительно дифференцированы и эксклюзивны для этих сетей, могут также помочь этим брендированным цепочкам сохранить объем внутри своих границ. Те же компании смогут разработать умные программы вознаграждений и лояльности, которые увеличивают приверженность потребителей и бизнеса в их экосистемах.
Не может быть злым?
По мере того как удобство и экономическая реальность побеждают догматизм, криптовалюта будет выглядеть совершенно иначе, чем сегодня. Хорошая новость заключается в том, что, как часть этой трансформации, она станет гораздо более полезной. И хотя это может сопровождаться большей централизацией, тот факт, что основные протоколы являются открытыми и могут быть форкнуты, означает, что, независимо от того, насколько крупными могут стать некоторые игроки, они сталкиваются с большими давлениями на сохранение большей совместимости, чем в условиях статус-кво.
Также возможно, что поскольку криптопротоколы позволяют создавать новые рыночные дизайны и стимулы, окончательное решение будет чем-то таким, что было трудно достижимо для интернет-протоколов, которые не имели встроенных механизмов монетизации. Тем не менее, как только централизация материализуется, какая-то умная группа разработчиков будет усердно работать, чтобы это исправить, и цикл повторится.
Посмотреть Оригинал
На этой странице может содержаться сторонний контент, который предоставляется исключительно в информационных целях (не в качестве заявлений/гарантий) и не должен рассматриваться как поддержка взглядов компании Gate или как финансовый или профессиональный совет. Подробности смотрите в разделе «Отказ от ответственности» .
Stripe строит Блокчейн: может ли открытость выжить на брендированных рельсах?
Стейблкоины обещают сделать криптовалюту мейнстримом, обеспечивая более быстрые, дешевые и более взаимосвязанные глобальные платежи. Парадокс: тот же самый шаг может подорвать то, чего пыталась достичь технология. Добавьте стремление к брендированным рельсам — цепь Robinhood на Arbitrum, Base Coinbase на OP Stack и теперь Tempo Stripe — и мы можем оказаться ближе к тому, с чего начали, просто с блок-эксплорерами. Хуже того, концентрация на рынке может возрасти, если несколько игроков будут использовать стейблкоины для достижения ранее немыслимого масштаба. С принятием Закона GENIUS, следующие 12–18 месяцев, вероятно, определят результат. Мы уже видели это напряжение раньше в открытой сети раннего интернета против закрытых садов.
КАНАДА - 2025/05/26: На этом фотоподборке логотипы Google, Apple, Meta, Amazon и Microsoft отображены на экране смартфона. (Фотоподборка Томаса Фуллера/SOPA Images/LightRocket через Getty Images)SOPA Images/LightRocket через Getty Images## Повторится ли история?
В истории технологий маятник регулярно колеблется между централизацией и децентрализацией. Даже когда технология имеет децентрализующий эффект, экономия на масштабе в новом измерении — будь то дополнительные ресурсы, талант, бренд или дистрибуция — неизбежно становятся векторами концентрации. Как только концентрация становится слишком высокой, находчивость предпринимателей и разработчиков изобретает новый подход, чтобы это изменить.
Ярким примером является ранний интернет, который привел к волне входа и конкуренции в сильно концентрированные отрасли телекоммуникаций, розничной торговли и СМИ — только для того, чтобы создать идеальные условия для масштабирования сегодняшних технологических гигантов через сетевые эффекты и захвата значительной доли ценности.
Хотя основные интернет-протоколы оставались открытыми и нейтральными, огромные цифровые платформы на уровне приложений ограничивали участников от конкурирующих услуг, стратегически нарушая взаимозаменяемость. От электронной почты до социальных сетей и платежей, мы проводим большую часть нашего времени и денег в рамках того, что создали технологические гиганты. И хотя мы явно стали лучше - больше выбора, более низкие цены - все более очевидно, что некоторые предпочли бы мир, в котором платформы не обладают такой властью и влиянием над ними.
БУДАПЕШТ, ВЕНГРИЯ - 22 СЕНТЯБРЯ: Деталь статуи Сатоши Накамото, предположительного псевдонима, используемого изобретателем Биткойна, выставленная в парке Графишоф на 22 сентября 2021 года в Будапеште, Венгрия. (Фото Януша Куммера/Getty Images)Getty ImagesБОЛЬШЕ ДЛЯ ВАС## Крипто как Антидот
Причина существования криптовалюты заключалась в том, чтобы освободиться от централизованных посредников. После финансового кризиса 2008 года Сатоши хотел создать мир, в котором каждый мог бы обменивать ценность, не доверяя больше центральному банку или финансовому учреждению. И хотя первоначальное видение Биткойна о полностью демократической сети — "один ЦПУ — один голос" — не оправдало себя из-за экономии на масштабе в майнинге, Биткойн все же предоставил то, что все больше финансовых учреждений и некоторые правительства теперь признают как новый и нейтральный финансовый актив.
Вдохновленные Биткойном, предприниматели и разработчики применили те же принципы в попытке вернуть децентрализацию другим цифровым платформам — начиная с платежей, но расширяясь на финансы, рынки, обмен сообщениями и социальные сети. В целом, прогресс в сторону децентрализации смешанный: хотя правда, что Биткойн позволяет каждому в мире быть своим собственным банком, подавляющее большинство потребителей и учреждений сильно зависит от посредников для хранения и использования. Аналогично, решения, которые предлагают потребителям больший контроль над их личными данными и контентом, который они создают, остаются нишевыми — часто потому, что они отстают по удобству и комфорту по сравнению с централизованными аналогами, которые они пытаются заменить. Удобство съедает конфиденциальность в любое время — и трудно отменить укоренившиеся сетевые эффекты ведущих цифровых платформ.
Битва за будущее платежей
В платежах сейчас разворачивается самая критическая борьба. Унаследованная инфраструктура изолирована, и действующие игроки обладают огромной властью над тем, к чему мы можем получить доступ, и на каких условиях. Из-за динамики «победитель забирает все» рынки могут стать настолько концентрированными, что государственный сектор должен вмешаться — самым ярким примером является введение центрального банка цифровой валюты в Китае, чтобы развязать олигополию платежей, установленную Ant Group и Tencent.
Криптовалюта является естественным, ориентированным на рынок решением этой проблемы. Она предоставляет нейтральные и децентрализованные токены, такие как Bitcoin и Ether, а также по-настоящему открытые и совместимые финансовые пути через их базовые слои. Но по мере того, как технология развивалась, возникли две основные проблемы.
Джереми Аллер, главный исполнительный директор Circle Internet Financial Ltd., в центре, во время первичного публичного размещения акций (IPO) на площадке Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE) в Нью-Йорке, США, в четверг, 5 июня 2025 года. Акции Circle выросли на 235% после того, как компания и некоторые из ее акционеров собрали почти 1,1 миллиарда долларов в рамках первичного публичного размещения акций, которое было увеличено дважды на фоне сильного спроса. Фотограф: Майкл Нейгл/Bloomberg© 2025 Bloomberg Finance LP## Централизующая сила стейблкоинов
Первая проблема заключается в том, что криптовалюты подвержены высокой волатильности и, следовательно, являются дорогими для платежей и финансовых контрактов. Чтобы решить эту проблему, рынок сосредоточился на стейблкоинах, обеспеченных фиатом; это неизбежно ведет к централизации, поскольку выпуск и надежное управление требуют наличия регулируемого финансового учреждения, которое будет отвечать за операции с резервами. Хотя распределенное управление сетью стейблкоинов технически возможно, добиться правильного дизайна крайне сложно. Libra является самым ярким примером: несмотря на поддержку более чем двух десятков ведущих мировых компаний и бесчисленные ресурсы, выделенные на создание надежного распределенного управления, проект всегда воспринимался как инициатива Meta.
Банки пытались более десяти лет объединиться в консорциумы в ответ на криптовалюту, и на сегодняшний день ни один совместный проект не принес ничего ощутимого. Причина очевидна: пока ситуация не станет действительно критической, конкуренты вряд ли согласятся на совместное решение — поэтому, в то время как это происходит, все страхуют свои ставки на нескольких направлениях.
Интуитивно, распределенная собственность на сеть стейблкоинов имеет смысл и не так уж отличается от того, что в конечном итоге позволило Visa масштабироваться в 1970-х годах — когда Bank of America уступила контроль над программой кредитных карт BankAmericard, чтобы ответить на растущую конкуренцию со стороны консорциума, который впоследствии стал Mastercard.
АПР 21 1976, АПР 22 1976; Bankamericard (Entree Card); (Фото Билла Джонсона/The Denver Post через Getty Images)Denver Post через Getty ImagesСети криптобирж и финтехов, такие как Глобальная Долларовая Сеть, могут двигаться быстрее, учитывая гибкость новых участников, поддерживающих их, но им все равно нужно будет найти правильный баланс между экономическими стимулами и управлением, чтобы перевести участников из режима ожидания, когда все надеются на бесплатную помощь со стороны усилий других, в активные действия. Даже Центр Консорциума Circle, в котором были только Circle и Coinbase в качестве участников, был распущен и преобразован в простое соглашение о распределении доходов.
Таким образом, хотя может существовать решение для децентрализованного управления стейблкоином, то, что мы знаем, это то, что на сегодняшний день единственной работающей моделью является та, которая ставит единую сущность во главе всего. Это, конечно, проблематично в долгосрочной перспективе, и хотя эмитенты сегодня контролируют только актив, они уже начали расширять свои предложения такими способами, которые ограничивают открытость. Например, Circle объявила о своей платежной сети (CPN), которая ставит ее в центр того, как выполняются платежи — от определения правил и соответствия, до вставки себя в каждое взаимодействие API и обнаружения цен и ликвидности, до, конечно, взимания комиссии. В совокупности эта схема не так уж и отличается от модели, которая позволила Visa и Mastercard доминировать на рынке платежей на протяжении десятилетий.
Люди проходят мимо неоновой вывески, рекламирующей обмен криптовалют Bitcoin и Ethereum в Варшаве, Польша, 19 мая 2024 года. (Фото Жаапа Арриенса/NurPhoto через Getty Images)NurPhoto через Getty Images## От открытых рельсов к закрытым петлям?
Вторая проблема, с которой столкнулась криптовалюта, глубоко связана с её корнями: децентрализация стоит дорого. Экономические последствия таковы, что вы можете позволить себе это только там, где это действительно имеет значение. На сегодняшний день среди масштабируемых сетей это было истинно только для базовых уровней Bitcoin, Ethereum и Solana. В лучшем случае это дает несколько тысяч децентрализованных транзакций в секунду по всему миру, что далеко от того, что потребуют глобальные платежи, даже прежде чем вы добавите финансовые услуги сверху.
В результате большинство транзакций больше не происходит на базовых слоях (L1s), а на обширной экосистеме решений для масштабирования с высокой пропускной способностью (L2s). L2s предлагают практически нулевые комиссии и мгновенное завершение транзакций, и они прибыльны, потому что внутренне извлекают Максимально Извлекаемую Ценность (MEV) — выгоды от переупорядочивания, вставки или пропуска транзакций в блоке.
Хотя крипто-пуристы могут осуждать эту тенденцию, она точно соответствует экономической теории: пользователи готовы платить премию за децентрализацию и устойчивость к цензуре на основном уровне расчетов, однако они охотно жертвуют некоторой из этого ради большей централизации на вышестоящих уровнях, чтобы получить более низкие затраты и более высокие скорости. Основные уровни остаются открытыми и бездоверительными, и в зависимости от приложения участники могут пойти на дальнейшие компромиссы — даже приняв полностью доверенные, централизованные решения.
Этот компромисс шире, чем решение пользователя быть собственным банком и самостоятельно хранить средства, по сравнению с принятием некоторой степени доверия к кошельку третьей стороны. При создании продуктов Coinbase, Robinhood и подобных компаний глубоко заботятся о том, чтобы основная сеть оставалась нейтральной и не проявляла предпочтений среди приложений, разработчиков или бизнеса — как это делают технологические гиганты на своих платформах. По сути, они готовы платить за децентрализацию и нейтралитет, чтобы снизить риск задержки и экспроприации — что неоднократно происходило на традиционных цифровых платформах.
Чтобы в полной мере понять, что быстрые, недорогие L2 сделают с платежами и конкуренцией в криптовалюте, не нужно смотреть дальше того, что интернет сделал с новостями и медиа: когда стоимость распространения — а теперь с помощью ИИ также и генерации — больших объемов контента упала до нуля, бизнес-модели должны были эволюционировать кардинально, и огромные агрегаторы (Google, Facebook, Spotify и т.д.) появились, чтобы воспользоваться новой экономикой. Поскольку L2 устраняют трение, предлагают удобство и позволяют создателям предоставлять опыт, гораздо более близкий к традиционным продуктам Финтех, они являются очевидным уровнем, на котором будет создано — и присвоено — большинство ценностей.
Кроме того, по мере того как базовые деньги становятся бесплатными и товарными, конкуренция смещается на услуги с добавленной стоимостью и связанные с ними рабочие процессы. Именно здесь финтехи, необанки, криптобиржи и даже традиционные финансовые учреждения имеют значительное преимущество.
Любой из этих игроков, если он будет хорошо работать в течение следующих нескольких лет, сможет использовать эту технологию для создания первой действительно массовой и глобальной финансовой сети. Как только она достигнет масштаба, она также может постепенно ухудшить интероперабельность, присваивая себе большую часть ценности — так же, как это делали сегодняшние интернет-гиганты.
Фотография, оформленная как иллюстрация в Лондоне 21 апреля 2023 года, показывает детали карт от мобильных приложений "необанков" Revolut и Monzo. (Фото JUSTIN TALLIS / AFP) (Фото JUSTIN TALLIS/AFP через Getty Images)AFP через Getty Images## Кто контролирует последний километр, тот и выигрывает
Каков самый вероятный сценарий? Учитывая, насколько сильными и устойчивыми были сетевые эффекты в криптовалюте за последнее десятилетие, можно с уверенностью предположить, что платежи и финансовые услуги будут непропорционально сосредоточены вокруг нескольких ведущих блокчейнов. Оставшиеся цепочки должны будут специализироваться в рамках определенной отрасли, чтобы оставаться актуальными. Большая часть активности будет происходить не на их децентрализованных базовых слоях, а на уровнях масштабирования, брендированных и формируемых игроками криптовалют и финтеха (например, Base, Robinhood Chain), приложениях (например, Unichain, World Chain) и финансовых учреждениях (например, Kinexys, Fnality, Partior).
Игроки, контролирующие распределение — будь то со стороны потребителей, торговцев или учреждений — имеют огромное преимущество, так как они владеют интерфейсом между блокчейном и реальным миром. Блокчейны существенно снижают стоимость проверки и координации данных в цепочке, но их ценность ограничена без сильной связи с дополнительной информацией вне цепочки — идентичностью, соблюдением норм, учетными данными, кредитоспособностью и многим другим. Именно здесь сохраняются трения — и именно здесь экономики масштаба определят победителей и проигравших.
От стратегических партнеров до взаимозаменяемых модулей
Вот почему эмитенты стейблкоинов имеют сильные стимулы либо к коммодитизации инфраструктуры — выпуская токены в нескольких сетях и занимая центральное положение в межсетевой совместимости между ними (например, Протокол перекрестного перевода Circle), либо к перенаправлению большей части активности в сеть, которую они контролируют, такую как новый L2 или более высокий уровень протокола, например CPN. Оба подхода дают им шанс стать крупными глобальными финтех-лидерами и захватить большую часть ценности, создаваемой этой технологией.
Тем временем игроки в области криптовалют и Финтеха захотят перенести те же ценные транзакции на сеть, над которой у них больше влияния, такую как брендированный L2. При этом они также захотят либо сделать стейблкоины и другие токенизированные активы товаром, либо выпустить свои собственные. В последнем сценарии стейблкоины могут быть использованы в качестве убыточного товара для расширения охвата предложения Финтеха, и будут выпущены местные стейблкоины для получения большего контроля над рынком валют и поддержки местных случаев использования. Реальные активы (RWAs), мемекоин, другие токены и приложения, которые действительно дифференцированы и эксклюзивны для этих сетей, могут также помочь этим брендированным цепочкам сохранить объем внутри своих границ. Те же компании смогут разработать умные программы вознаграждений и лояльности, которые увеличивают приверженность потребителей и бизнеса в их экосистемах.
Не может быть злым?
По мере того как удобство и экономическая реальность побеждают догматизм, криптовалюта будет выглядеть совершенно иначе, чем сегодня. Хорошая новость заключается в том, что, как часть этой трансформации, она станет гораздо более полезной. И хотя это может сопровождаться большей централизацией, тот факт, что основные протоколы являются открытыми и могут быть форкнуты, означает, что, независимо от того, насколько крупными могут стать некоторые игроки, они сталкиваются с большими давлениями на сохранение большей совместимости, чем в условиях статус-кво.
Также возможно, что поскольку криптопротоколы позволяют создавать новые рыночные дизайны и стимулы, окончательное решение будет чем-то таким, что было трудно достижимо для интернет-протоколов, которые не имели встроенных механизмов монетизации. Тем не менее, как только централизация материализуется, какая-то умная группа разработчиков будет усердно работать, чтобы это исправить, и цикл повторится.